Занимательное самодержавие
Исторические анекдоты о российских императорах
Великий, грозный, кровавый и даже окаянный — как только ни называли человека, который единолично управлял Россией. Предлагаем отбросить стереотипы и по-новому взглянуть на правителей империи: исторические анекдоты и курьезные ситуации каждые выходные в эфире «Коммерсантъ FM» и на сайте «Ъ».
Князь Зубов, который участвовал в убийстве императора Павла Петровича, посчитал, что Александр I обязан ему своим восшествием на престол, и как-то попросил государя исполнить его просьбу, не объясняя, в чем она состоит. Тот дал слово. Вскоре Зубов представил ему к подписи простительный указ в отношении генерал-майора Арбенева, который во время Голландской экспедиции 1799 года покинул боевое соединение во время сражения. Император поморщился, однако подписал: «Принять вновь на службу». И тут же попросил Зубова безусловно выполнить одну свою просьбу. Зубов пообещал исполнить все, что прикажет государь. Тогда Александр сказал ему: «Пожалуйста, разорвите подписанный мною указ».
++++++++++++++++++++++++++++++++++
Стыд имел
О.К.
++++++++++++++++++++++++++++++++++
Зубов растерялся, покраснел, но делать было нечего. Тут же и разорвал бумагу.
…………………………………
Александр I по вступлении на престол издал указ «Об истреблении непозволительных карточных игр». Как в нем утверждалось, «толпа бесчестных хищников, с хладнокровием обдумав разорение целых фамилий, одним ударом исторгает из рук неопытных юношей достояние предков, веками службы и трудов уготованное». Всех уличенных в азартных играх приказано было брать под стражу и отдавать под суд. При этом император лично изобличал игроков.
Однажды, встретив обер-егермейстера генерала от инфантерии Левашева, Александр Павлович спросил его:
— Я слышал, что ты играешь в азартные игры?
— Играю, государь,— признал Левашев.
— Да разве ты не читал указа, данного мною против игроков?
— Читал, Ваше Величество,— отвечал Левашев,— но этот указ до меня не относится: он обнародован в предостережение «неопытных юношей», а самому младшему из играющих со мною 50 лет.
………………………
В 1812 году, перед объявлением войны России, Наполеон направил французскому послу в Петербурге де Коленкуру депешу, в которой писал, что «французское правительство никогда не было так склонно к миру, как в настоящее время, и что французская армия не будет усилена». Получив депешу, Коленкур тотчас лично передал ее содержание императору Александру Павловичу.
Имея неоспоримые доказательства, что Наполеон деятельно готовился к войне, Александр Павлович так отвечал на уверения француза: «Это противно всем полученным мною сведениям, господин посланник, но ежели вы скажете мне, что этому верите, то и я изменю мое убеждение».
Прямота императора обезоружила дипломата. Де Коленкур встал, взял шляпу, почтительно поклонился и ушел, не сказав ни слова.
………………………….
В 1813 году в сражении при Кульме был взят в плен генерал Вандам, известный своей жестокостью. Как говорили, сам Наполеон высказался в его адрес следующим образом: «Если б у меня было два Вандама, то одного из них я непременно повесил бы».
Когда Вандама привели к Александру Павловичу и государь начал укорять его в жестокости, тот дерзко ответил: «Зато я не убивал своего отца», намекая на смерть императора Павла.
Российский государь отвечал ему кротко: «Не сомневайтесь в моем покровительстве. Вы будете отвезены в такое место, где ни в чем не почувствуете недостатка, кроме того, что у вас будет отнята возможность делать зло».
В результате Вандам провел в плену отнюдь не лучшие дни своей жизни.
……………………………..
Александр I тяжело переживал поражение под Аустерлицем, которое в 1805 году потерпела от французов русская армия. Он сам тогда бежал от неприятеля и какое-то время скрывался в крестьянском доме. Многие обвиняли в этой неудаче лично государя, отстранившего Кутузова от управления армией и взявшего командование на себя.
О переживаниях Александра Павловича прознали и французы. И когда в 1814 году российская армия заняла французскую столицу, парижане в знак признательности к пощадившему город императору Александру хотели снять табличку с Аустерлицкого моста, воздвигнутого Наполеоном в честь победы 1805 года.
Однако Александр Павлович запретил делать это и только велел на табличке дописать: «Российский император с армией своею прошел по сему мосту в 1814 году».
……………………………..
6.О кучере
В 1823 году Александр I приказал посадить под арест служившего у него 20 лет и известного всему Петербургу лейб-кучера Байкова. Причем, как говорилось в приказе, бессрочно: «По воле Его Величества содержать под арестом лейб-кучера Илью впредь до приказания». Распоряжение многим показалось странным, поскольку государя не возил никто, кроме Байкова. В России ли, за границей, в городах, или на почтовых трактах, днем или ночью.
Когда караульный офицер спросил почтенного арестанта, за что тот впал в немилость, тот пояснил:
— За одно слово «знаю»! Ведь Его Величество никогда не скажет, куда именно изволит ехать. Так что я беспрестанно поворачиваюсь к нему, и он мне кивает то направо, то налево, то прямо. И вот скользнуло же у меня с языка сказать: «Знаю, Ваше Величество». Тут государь и воскликнул с гневом: «Кучер ничего не должен знать кроме лошадей!»
Впрочем, молва утверждает, что без верного кучера государь обошелся всего день или два.
…………………………
История сохранила немало лингвистических казусов, имевших место с Александром I. Приехав в какой-то губернский город, государь принимал тамошних помещиков и, между прочим, у одного из них спросил:
— Ваша фамилия?
— В деревне осталась, Ваше Величество,— отвечал тот, решив, что государь спрашивает о его семействе.
В другой раз в Воронеже ему представлялись уездные предводители, в том числе почтенный старик, Павловский уездный предводитель дворянства Клыков. Причем ветеран, в отличие от других, был в мундире времен Павла Петровича. Государь решил показать старику свою благосклонность и спросил:
— Это мундир моего отца?
— Никак нет, Ваше Императорское Величество,— наивно отвечал Клыков,— это собственный мой.
Александру Павловичу ничего не оставалось, как с улыбкой отойти.
……………………………..
В 1824 году, перед приездом императора Александра Павловича в Пензу, местный губернатор Лубяновский, которого открыто называли покровителем всех губернских взяточников, и командующий 1-й армией генерал от инфантерии граф Остен-Сакен прислали к местному архиерею Амвросию Орнатскому делегацию. Та просила преосвященного очистить от грязи и сора обширную площадь перед архиерейским домом.
— Ваш генерал — немец,— сказал Амвросий адъютанту Остен-Сакена,— потому и не знает, что русские архиереи не занимаются чисткой улиц и площадей: их дело очищать души; если хочет генерал, чтобы я его почистил, пусть пришлет свою душу.
— Но ведь Его Величество увидит безобразие на площади,— заметил другой делегат.
— Прежде чем увидит император площадь,— отвечал преосвященный,— предстанете пред ним вы и губернатор, а безобразнее вас обоих ничего нет в Пензе.
………………………………
Однажды пажи разыгрались в огромном Большом тронном зале Зимнего дворца. Большинство прыгало и дурачилось, а один из пажей вбежал на бархатный амвон под балдахином и сел на императорский трон. Там он начал кривляться и отдавать приказания, как вдруг почувствовал, что кто-то берет его за ухо и сводит со ступеней. Паж обмер. Его молча и грозно выпроваживал сам император Николай Павлович. Когда все пришло в должный порядок, государь вдруг улыбнулся и промолвил:
— Поверь мне, совсем не так весело сидеть тут, как ты думаешь.
В другой раз Николай Павлович свел к шутке даже решение по делу о важнейшем антигосударственном преступлении, коим считалось оскорбление государя императора. Обстоятельства его были таковы.
Как-то в кабаке, подгуляв почти до положения риз, один из меньшей братии, Иван Петров, сквернословил так сильно, что и привычный ко всему целовальник не выдержал. Желая унять разошедшегося буяна, он указал на царский бюст:
— Перестань сквернословить, хоть бы ради лика государева.
Но ошалелый Петров ответил:
— А что мне твой лик, я плюю на него! — после чего повалился и захрапел. А очнулся уже в кутузке Рождественской части. Обер-полицеймейстер Кокошкин при утреннем рапорте государю подал об этом записку, объяснив тут же и определяемое законом наказание за такую вину. Николай Павлович наложил такую резолюцию: «Объявить Ивану Петрову, что и я на него плюю — и отпустить». Когда злоумышленнику объявили вердикт и отпустили из-под ареста, он затосковал, почти помешался, запил, да так и сгинул.
………………………………
Император Николай Павлович называл своей главной опорой дворянство и строго, но по-отечески ласково относился к благородным недорослям.
Прогуливаясь однажды по Невскому проспекту, он как-то встретил студента, одетого не по форме: шинель накинута на плечи, шляпа ухарски сдвинута на затылок; неряшливости были заметны и в нем самом.
Государь остановил его и сурово спросил:
— На кого ты похож?
Студент смутился, всхлипнул и робко произнес:
— На маменьку…
И был отпущен рассмеявшимся государем.
В другой раз Николай Павлович приехал в Дворянский полк, где готовили к офицерской службе юных дворян. На фланге стоял кадет на голову выше отличавшегося высоким ростом государя. Николай Павлович обратил на него внимание.
— Как твоя фамилия?
— Романов, ваше величество,— ответил тот.
— Ты родственник мне? — пошутил государь.
— Точно так, ваше величество, — вдруг ответил кадет.
— И в какой степени? — спросил государь, рассерженный дерзким ответом.
— Ваше величество — отец России, а я сын ее, — не моргнув глазом ответил кадет.
И государь изволил милостиво расцеловать находчивого «внука».
+++++++++++++++++++++
Ох уж, эти поцелуи
+++++++++++++++++++++
……………………….
Подробнее:http://kommersant.ru/doc/3024176
************************************************