Всем не угодишь
Навальный провел год в заключении после своего возвращения в Россию. 17 января — особенный день не только для оппозиционера, уверен
. |
***
|
***
***
![]() 4 372 отметок «Нравится» Нет сил моих смотреть на этот свет, Где вера ждет печального конца, Не станут церемониться со мной, Послал бы все к чертям, когда б не ты: Ведь без меня тебе придут кранты #быковстихи |
***
![]() dmi_bykov — Я сам себе написал, что не хочу участвовать в расправе над собой, которая предполагается вместо суда. Видимо, в условиях ржавого занавеса действительно лучше оказаться снаружи. — Что касается иноагентства — было очевидно, что я кандидат в этот список, и, честно говоря, мне было неловко перед теми, кто попал туда раньше: как это — вы все уже да, а я еще нет? Это политическое клеймо, и я его, положа руку на сердце, заслужил. Никого этим не заткнешь. — Слово, сказанное внутри страны, стоит дороже. Сказанное снаружи не только сопряжено с меньшими рисками — ты как бы оказываешься во внешнем положении относительно страны, которую я продолжаю любить, которой я сострадаю, к которой у меня отношение, раз навсегда описанное Пушкиным в известном письме Вяземскому из ссылки, — я могу многое презирать, но мне досадно, когда иностранец разделяет со мной это чувство. Все, что говорится из Нью-Йорка или даже географически близкой Праги, звучит иначе, нежели сказанное на Новом Арбате, 11. И мне придется эту интонацию корректировать, потому что, каких бы слов я от народа в иные моменты ни наслушался, мне за него прежде всего обидно. — У меня появился любопытный объект наблюдения — я сам в новых обстоятельствах. — Я старался остаться, как раньше старались уехать. Использовал все шансы. Теперь они явно дают понять, что хотят меня посадить — как минимум под домашний арест, но вряд ли их устроит этот минимум. Относиться к этому легкомысленно я не могу. — Что делать — я найду; вопрос прокорма вообще не главный. Мне интереснее проследить, каким я буду. Я все равно никогда не стану иностранцем, мой дом в Москве, в Сокольниках, но сейчас мне не дают туда вернуться. Там засада. Это ситуация не новая для русской литературы. — Глупцы не те, кто бегут, и не те, кто остаются, а те, кто раздают универсальные советы на все случаи жизни. У меня была такая формулировка: жизнь — личное дело каждого. Я понимаю, что некоторые будут злорадствовать, но они ведь будут злорадствовать в любом случае, будь то смерть или чудесное спасение. Как у Окуджавы: «Я жив, ничего не поделаешь, всем ведь не угодишь». Из интервью с Виктором Шендеровичем в «Собеседнике» @sobesednikru. |
***
***
***
***
***
***