Укрощение строптивых оскорбителей
Тяжело в уваженье, легко в бою
В Госдуму РФ внесен законопроект об административной ответственности за явное неуважение к власти. Тексты с примерами явного неуважения к власти в ближайшее время будут разосланы всем избирателям.
![]() |
||
Власть требует уважения: оскорбления чиновников в интернете приравняют к хулиганству |
||
В Госдуму внесен законопроект, который предусматривает административную ответственность за распространение в интернете информации, которая выражает «в неприличной форме явное неуважение» к государству, госсимволам, обществу. По сути, поправки приравнивают такие материалы к «мелкому хулиганству», за что можно получить 15 суток ареста. |
||
Кроме того, депутаты рассмотрят идею наказывать рублем журналистов и СМИ за распространение fake news, но если в данном случае можно хотя бы понять, что имеется в виду, то что такое «явное неуважение» – неясно совсем. Пока законопроект рассматривается в Общественной палате и СПЧ, где предварительно назвали инициативу непродуманной и указали на то, что такие идеи нужно заранее обсуждать с обществом, а уже потом вносить в Госдуму. Впрочем, как с обществом ни «обсуждали» пенсионную «реформу» – все равно пришли к одному. И тут может быть то же самое. Свое «явное неуважение» к тому, как «охранительские» порывы все больше превращаются в комедию, в которой государство и общество живут в параллельных измерениях, для Накануне.RU высказал журналист, экс-член Совета при президенте по правам человека Максим Шевченко. – Как смотрите на такую инициативу?
Верноподданнический и охранительный маразм не знает границ. – А если будет формулировка, связанная именно с оскорблениями? – Тут тоже непонятно, что обсуждать. Оскорбление – это ведь тоже относительная вещь… Кого-нибудь назовешь «звездочет», он оскорбится, скажет: «Я не звездочет, я астроном». Или вот есть мы, журналисты. Нам скажут – эй, вы, писаки – вот мы оскорбились, а они «попали на бабки», получается? А по сути, что такое оскорбление? Оскорбление – это внутренние эмоциональные переживания человека. – Тогда зачем все это нужно? – Это все пиар-копошения, попытка показать себя такими важными государственниками и значительными политическими персонами, которые заботятся якобы о государстве. Принимая одной рукой пенсионную «реформу», залезающую в карман огромному количеству россиян, они одновременно надувают щеки и пытаются показать, какие они важные охранители столпов и твердынь. Это комедия какая-то. – Может быть, хотят просто запретить критику? – Им критика никогда не мешала. Хотят – слушают, не хотят – не слушают, какая им разница? Как критика влияет на их законопроекты? Хоть раз что-то, что критиковал народ, чего народ не хотел, против чего были демонстранты, даже соцопросы – разве подвигали их на принятие не того, что им прикажет принять начальство? Конечно, нет. – И при этом они спокойно могут высказаться про то, что «государство ничего не должно», и за это получат только выговор… – Есть прекрасное определение «классовое самосознание» – это классовое сознание угнетателей и паразитов, которые захватили власть, пробрались наверх разными способами – кто криминальными, кто коррупционными, кто через постель (и женщины, и мужчины, кстати). И они ощущают себя правящим классом. Это нормально для них. Как Володин сказал, что Россия есть Путин, вот поэтому жизнь Путина – это история Россия. И история жизни всех, кто ему клянутся в верности, заглядывают в глаза по-щенячьи, – это и есть история России. Это называется «самосознание класса угнетателей». У нас сформировался класс угнетателей и паразитов. А угнетенные – это большая часть населения. – Кажется, вы только что высказали «явное неуважение»! – Неуважение я им выскажу в лицо с удовольствием в любой момент. Хотя отдельных людей я уважаю, которых хорошо знаю лично. – И все-таки – протащат этот законопроект или спустят на тормозах? – Если начальство скажет – любой законопроект сразу принимают. Эти инициативы – какая-то сплошная комедия. Большая часть страны уже давно живет параллельно этому государству, и так, видимо, и будет дальше жить.
|