Партия пенсионеров России

«0:29 ШУЛЬМАН: Приветствие/Объявление темы дискуссии/Представление и вопрос к участникам: Мы готовы отказаться от развития во имя сохранения того, что мы имеем. Это некий общественный запрос? Это общественная потребность, или это государственная политика?
Мы так много слышим о безопасности, потому что этого хотят люди, или потому что на это настроена система управления?
4:30 Кудрин
9:26 ШУЛЬМАН: Модернизация сверху, модернизация по вертикали…вот эта вот принятие, как не любят говорить “принятие непопулярных решений” оно сейчас, на нынешнем этапе она способствует прогрессу, или оно препятствует ему?
9:44 Дмитриев
15:07 ШУЛЬМАН: Мы видим на социологических данных, что у нас последние два года условно две партии опрошенных говорят, отвечая на вопрос социологов, что важна “стабильность” и те, кто говорят, что нужны “перемены” они находятся в динамическом балансе, которым постепенно перевес переходит к условно “партии перемен”. То есть, все больше наших граждан говорят о том, что перемены нам необходимы. Как вы сформулировали бы этот запрос на перемен?
16:26 Маковецкая
20:13 ШУЛЬМАН: Мы — как аудитория, скорее будущего боимся, или смотрим на него с надеждой? Что лучше продается? Страшная футурология или обнадеживающая?
20:49 Бекмамбетов
25:00 ШУЛЬМАН: Кто агент изменений? Кто собственно паровоз модернизации? Кто прогрессор изменений?
26:00 Дмитриев
27:05 Кудрин
30:32 Маковецкая
33:06 Бекмамбетов
33:40 ШУЛЬМАН: В чем стимул для машины власти вообще заниматься модернизацией?
34:50 Кудрин
38:08 ШУЛЬМАН: Вы говорили, что Россия отстает от ряда европейских стран по многим параметрам. Хорошо! А если ничего не делать? Ну и что? Россия не вымрет, не провалиться: если смотреть с этой стороны? Если не проводить модернизационную политику, и оставить все как есть. Так ведь тоже можно прожить? Или нет?
38:58 Кудрин:
40:18 ШУЛЬМАН: Светлана, общество, граждане готовы двадцать лет ничего не делать? Готово ли оно принять ценности стабильности как превалирующие? Насколько люди хотят и готовы участвовать в переменах, или все-таки они бы еще также пожили пару десятков лет?
40:39 Маковецкая
43:26 ШУЛЬМАН: Михаил, вы отрицали демократизацию. Скажите, а как тогда нам попасть в наше умеренно светлое будущее, если по вертикали не получается, а по горизонтали опасаемся?
45:24 Дмитриев
46:35 Кудрин
49:28 ШУЛЬМАН: В России сейчас проходит, как говорят социологи “низовая модернизация”. Изменения бытовых, поведенческих практик в сторону цивилизованного, гуманистического. Уважение к правам личности и к личным границам. Благодарю, всех участников. Есть ли кто-то, кто хочет еще что-нибудь добавить? Какие-нибудь слова?
51:17 Бекмамбетов
51:57 Маковецкая
52:32 Кудрин
54:31 ШУЛЬМАН: Завершающая речь! При всем уважении к международным судебным институтам, хотелось бы пользоваться справедливом судом у себя в стране».

https://youtu.be/HgaB__8I7UU

https://www.facebook.com/photo.php?fbid=2870648516333743&set=a.792747144123901&type=3&theater

«Екатерина ШУЛЬМАН, политолог:

Модернизация исторически в России шла сверху. Главным субъектом модернизации выступало государство. Общество ассоциирует модернизацию с развитием и прогрессом. Религия безопасности заменяет религию прогресса. Мы больше слышим от государства слова о безопасности, а не о модернизации. Все больше наших граждан говорят о переменах, стабильность перестает быть ценностью.

Изменения нам необходимы. Хаотичная модернизация сложна, лучше модернизироваться сверху. Если стеречь стабильность, то долго с этим не протянешь.

Низовая модернизация будет происходить по пути гуманизации. Она происходит естественным образом. Исправление нравов без насильственных изменений.

Запрос на правосудие — важнейший в обществе.

Алексей КУДРИН, руководитель Счетной палаты РФ:

Россия отстает от многих стран по качеству жизни, высокая детская смертность и низкая производительность труда. 10 лет темпы экономического роста в РФ — всего 1%. Такой стагнации не было очень давно. Мы должны развиваться и модернизироваться. Правительство ставит модернизационные цели. Почему не работают программы? Нет институтов.

Агентом изменений может быть правительство, если оно просвещенное. В 60-ые годы упустили важный шанс на модернизацию. Китай прошел большой путь в экономической модернизации, но тормозит по линии политического управления.

Мы не выстроили институты. Они сложно выстраиваются. Судебная система долго формируется. Без судебной системы можно забыть про модернизацию, этот институт важнейший.

Государство должно реагировать на риски, прогнозировать их. Это зависит не только от эффективности управления. Когда нет институтов и неэффективное управление, то происходит инерционное развитие и из этой петли сложно выбраться.

Если не модернизировать страну, не развивать институты, то перспективы негативные — сдерживать страну будет сложно.

Общественное давление будет толькать государство к модернизации.

Тимур БЕКМАМБЕТОВ, режиссер:

8 часов в день провожу время в телефоне — в онлайне. Жизнь происходит не в физическом мире, а в информационном. Нам жить завтра в мире, где искусственный интеллект и роботизация — эти вызовы важнее, чем думать о том, как мы будем жить завтра с Китаем или США. Развитие технологий поменяет многое — и бизнес, и политические системы.

Михаил ДМИТРИЕВ, Комитет гражданских инициатив:

Решения, которые являются непопулярными, невозможно принять снизу. В таком случае авторитарный стиль принятия решений более действенный. Конкурентные системы приводят к поляризации в обществе, в партийных системах. Появляются популисты, происходит торможение развития. Обе системы имеют плюсы и минусы по пути модернизации. России сложно копировать чьи-то системы, нужно находить что-то свое. Нет примера, к которому мы стремимся.

В России нет единого агента изменений. Россия развивается, вне зависимости от низкого уровня темпов экономики. При модернизации нужен баланс государственного и общественного, нужны системы сдержек и противовесов.

Светлана МАКОВЕЦКАЯ, Центр гражданского анализа и независимых исследований «ГРАНИ»:

У гражданских активистов не просто запрос на перемены, они толкают РФ на перемены, лоббируют их. Модернизация повседневности происходит вне зависимости от желания государства.

Государство пытается вести себя как единственный взрослый в стране, который учит своих детей.

Среди элиты есть технократические романтики. Модернизируя повседневность, изменяется и жизнь, и госуправление».

https://ekb.dk.ru/news/nado-ne-propagandirovat-smenyaemost-a-dat-lyudyam-ballotirovatsya-tuda-kuda-oni-hotyat-237129342

«Рост продолжительности жизни имеет много разных последствий, в том числе и то, что люди дольше остаются социально активными и присутствуют на рынке труда. Поэтому даже в развитых странах с устойчивой демократией есть обида молодых, что 70-летние не собираются никуда деваться и занимают свои начальственные посты.

Такая проблема есть и у нас, где она коррелирует с возрастом самой политической системы. Ей очень не нравится, когда что-то меняется, появляются новые лица, незнакомые реалии — хочется, чтобы все было привычно. Как прививается сменяемость? Политической конкуренцией.

Она создает новые места, которые можно занимать. Необязательно смотреть голодными глазами на единственный стул и ждать, когда он освободится. В ситуации политической свободы эти новые стулья ты можешь сделать себе сам. Вопрос не в том, чтобы выгнать старых, а в том, чтобы у молодых была возможность. А ее они могут и сами себе создать, если только то пространство, в котором они оперируют, будет свободным.

Баллотироваться необязательно на главный пост в государстве. В здоровой политической системе этот лифт идет с самого низа, с местного уровня, где всегда есть место для новых идей, людей, повесток.

И где можно понравиться избирателю, вложив не очень много ресурсов. Это шанс для молодых. Если там закрыто, то в этом виноваты не старики, которые оккупировали все места, а ригидность самой системы. Поэтому не надо специально пропагандировать сменяемость, надо чуть «отвинтить» выборное законодательство и дать людям баллотироваться туда, куда они хотят. И мы увидим такое обновление, которого никак не ожидали».

https://ekb.dk.ru/news/bezopasnost-religiya-novogo-veka-chem-vy-gotovy-pozhertvovat-chtoby-ee-sohranit-237129463

«Мы не очень это осознаем, но во все предыдущие века истории человечества основным политическим инструментом была война. Государства воевали друг с другом, война была нормой, а межвоенные периоды были периодом сбора сил, разрушением старых альянсов и организацией новых — чтобы опять друг с другом воевать. Великие войны 20-го века едва не уничтожили человечество и одновременно дали ему понять, что дальнейшее продолжение политики такими средствами получается слишком затратным. Технический прогресс дошел до того, что люди получили возможность уничтожить друг друга быстро, эффективно и, видимо, уже безвозвратно.

Кроме того, экономические формации стали меняться, как и демографическая картина. Мы стали дольше жить, семьи стали меньше, младенческая смертность снизилась, и мы уже не должны рожать детей в таком количестве. Произошел второй демографический переход: люди стали дольше жить, а возраст социальной активности продлился.

Из всего этого получилось, что политическая власть от военных, от тех, кто обещает нам завоевания, перешла к тем, кто обещает безопасность.

Всю окружающую реальность стали рассматривать как комплекс реальных или потенциальных вызовов. Те, кто говорит, что предотвратили их, что уберегут нас в будущем, стали получать ресурсы, а соответственно, и политическую власть. Новая ситуация ставит вопрос: чем вы готовы пожертвовать, чтобы сохранить безопасность, на какие ограничения готовы пойти, чтобы сделать нашу жизнь еще дольше и комфортнее?

Можно обратить внимание, насколько часто такая лексика звучит в публичном пространстве. Ценности безопасности рассматриваются как абсолютно приоритетные. Нам логично говорят: вам не понадобятся ни свобода слова, ни свобода самовыражения, если вы не будете в безопасности. Это глобальная ситуация: мы не в авангарде всего человечества, но и не отстаем от него радикально. Но если мы посмотрим на эту ситуацию через ценности, которые являются для общества приемлемыми, то увидим, что на карте ценностей Инглхарта Россия довольно высоко по вертикали, но по горизонтали мы близки к началу оси. Мы помешаны на безопасности в большей степени, чем более развитые и богатые страны.

Есть несправедливость: в бедных обществах ниже уровень доверия и выше ценность безопасности. Концентрация на этом и низкий уровень доверия не дают им развиваться и становиться богаче. Нужны специальные усилия, чтобы выйти из этого порочного круга».

https://youtu.be/4crnXOs7fMs