А.Невзоров ― Да, но журналистика — это и есть та карборановая кислота, которую надо плескать в рожу политику – и пусть он от этого корчится. Это закон жанра. Она не знает, что ли, этого. И последовала неадекватная, глупейшая реакция, хотя есть все методички, всем давным-давно известно и расписано, как надо в таких случаях реагировать. Вот напомнили ей об этом с позиции обывательской, как бы традиционной морали. Действительно, предельно гадкий случай. Как реагировать? Ну, выдохнуть, замутить глаз и сказать: «Боже, какая же я была дура…», и еще подернуть глаз пеленой, и еще сказать, что женщина до рождения своего ребенка и после рождения своего ребенка – это совершенно разные люди. И тетки бы всплакнули и подмокли по всей России…
В.Дымарский ― Невзорова – в политтехнологи.
А.Невзоров ― И глядишь, какой-нибудь процентик и наполз. Ведь все же это прописано. Мог бы еще историю рассказать, как бедный Виторган в зубах люстру держал, предохраняя ее от падения целый час, чтобы она не рухнула и не разбудила бы малышку. А то, что продемонстрировала Ксения, было безграмотностью. Это, в общем, вернулся имидж разозленной…, которая грозит журналистке судом за то, что та, напомнила ей ее слова. Это вообще атас! Это показывает, что у Ксении все ошибки, в общем, замаринованы и стоят в подполе как житомирской бабки поганки сбора 84-го года. В решительный момент она эти банки вытащит, вскроет и отравится на фиг. То есть неграмотность и неготовность. Когда будет возможность ее похвалить, я первый ее похвалю.
О.Журавлева ― Александр Глебович, я уже поняла. Я просто вижу, как Александр Глебович, теряет свои деньги. Я переживаю за него ужасно.
В.Дымарский ― Мы ее хвалим или не хвалим?
А.Невзоров ― Мы пока видим безграмотность абсолютную. Совершенно лишняя чеченская история. Задавать вопрос про крышу кремлевскую или не задавать – это дело вкуса, потому что понятно, что крыша – это вещь заказная. Он, может быть, и посуточной и почасовой. Правда, она не всюду успевает, потому что очень много желающих ею попользоваться. И бедная Ксения, я не знаю, была там с крышей или без крыши, но каким-то образом ноги ей удалось унести. А политика – это ремесло, у которого есть и наработки и секретики. Она долго добивалась присутствия на молитвенном завтраке у Трампа. Ну, бред же сивой кобылы – это долго требовать допуск в густую толпу интернациональной челяди, которую на выходе прозванивают на предмет кражи ложечек. Вот такое вот необычайно престижное предприятие. И новости, вообще, в этом как-то очень мало, равно как и очень мало новости в том, что взяли и опубликовали список…
О.Журавлева ― Из телефонной книги.
А.Невзоров ― Нет, нет. Я вам объясню. Дело не в этом. Дело в том, что по всей этой элите и по чиновникам в разных ведомствам в США работает от 800 до 1000 человек. И известно про русских чиновниках и олигархов практически все, тем паче, что они шифроваться так и не научились. Они живут за границами широко, красиво. Они много покупают, азартно болеют, обильно рожают, охотно ломают конечности на лыжных курортах, дохнут с перепоя, сжираются акулами. Они уже завали все архивы ЦРУ тоннами материалов о себе. Потому что у цээрушников есть чеки всех покупок, все их билеты, все анализы, все движения по кредитным картам, телефонные разговоры, образцы ДНК в слюне, в сперме, перхоти, в рвотных массах…
О.Журавлева ― Зачем?
А.Невзоров ― А они обязаны все собирать. В 14-м году патриоты России в Рице, они соревновались, у кого получиться высморкаться в занавеску так, чтобы след от высморка напоминал бы очертания Крыма. Была такая забава прекрасная.
О.Журавлева ― Мастер художественного слова.
А.Невзоров ― И, естественно, все такс-фри, всякие переписки, «Вотсапы» — всё есть. У русских служб, конечно, тоже есть кое-что про американскую сторону, но на порядки меньше и скуднее.
О.Журавлева ― Мало у нас кутят в Москве.
А.Невзоров ― В том-то и дело, что всякие сенаторы и бизнесмены, они редко наезжают красиво пожить на берегах саратовских или пензенских говнотечек или поокунаться в какую-нибудь священную канализацию. Они не знают, какого счастья лишаются…
О.Журавлева ― Но в Питер-то они ездят иногда.
В.Дымарский ― Александр Глебович, у меня к вам вопрос, кстати, по поводу санкций. Вот смотрите, какая-то странная реакция и Путина и всех наших фигурантов этого списка – они все какую-то радость как будто: «Смотрите, какая глупость: они опубликовали – и ничего дальше!». Но ведь мы не знаем, что будет дальше. Может быть, они рано радуются, и, может быть, он только больше разозлят наших американских партнеров?
А.Невзоров ― Нет американских партнеров надо знать. Их невозможно разозлить. Они в ужасе от того, что эти русские мотаются в Европу и в Штаты как на работу и добровольно раскладываются прямо на приборные столы спецслужб: изучай – не хочу! Враг с доставкой на дом. Сейчас я объясню. Реакция, вообще, смешная. Никто не понял, что произошло. Крик подняли: «Нас посчитали! Вообще, рвем дипотношения». Вообще ничего удивительного, что эту форму жизни начали изучать и изучать публично. Вот они все так долго внушали миру, что мы ни на кого не похожи: «В Рогозина можно только верить. Мы ужасно-ужасно опасны с раскосыми и жадными руками…» и другая чушь. Ну, как их не изучать-то? Один Рогозин чего стоит. Он то таксу прилюдно топит, то открывает на Луне секретный завод. А красавица Валентина Ивановна? Она то подписывает, понимаешь, народу разрешение на сбор хвороста, то решает, что надо открыть министерство счастья. А вот эти все вице-премьеры, которые в инспекционные поездки по русским северам ездят? Насидятся на морозе в уличных сортирах. И там в них входит русская идея, если их, конечно, удается отколупать потом от примерзшего стульчака. Едут дальше просветленные. Или вот, например, тут фигурант – его нет в списке, — но вот Гиркин, вообще, полный маразм, которому недавно американский суд присудил платить всем жертвам сбитого им малазийского Боинга 400 миллионов долларов. Причем, насколько я понимаю, это просто штраф за глупость. Мы помним, что пузатый реконструктор, который, в принципе, перепутал украинский кукурузник с салом с большим пассажирским самолетом. Так он не обязан знать, как выглядит на радарах пассажирский самолет, просто не может это знать – это реконструктор. И сейчас он просит, по-моему, тысячу лет отсрочки платежа.
А.Невзоров: Власть повинна, что Сталин снова получил право ходить среди нас и провоцировать на ненависть друг к другу QТвитнуть
Но как эту форму жизни не изучать? Она же потрясающая, загадочная. Антропологи, зоологи, психиатры со всего мира должны этим заниматься. И кто они такие, фигуранты-то? Ведь они же группа лиц, на весь мир заявляющая, что они представляют особую опасность для человечества и цивилизации, если вдуматься во все их декларации. Нам понятно, что они врут, но это нам понятно. А представьте бедных цээрушников, которые разглядывают на портьерах Рица сморкания в виде карты Крыма. Им-то представляется, что всё, действительно, гораздо серьезнее. А, кстати, список кривой и абсолютно неполный. Где Гуня? Где Гундяев в списке?
О.Журавлева ― Но там и Путина нет, Александр Глебович, ну что вы? А Медведев сказал, что всех надо уволить, кого нет в списке. Вот мы думаем, уволят Путина или нет?
А.Невзоров ― Про Гуню — я поражен, потому что неужели проповедь нищеты и смирения не принесла еще ему миллиардика? Ну, это удивительно. Или просто миллиардик не полон. Но, я думаю, что миллиардик, конечно, есть. Я думаю, что просто даже ЦРУ обломало свои ядовитые зубки о черную дыру эрпэцэшной бухгалтерии, потому что ни одна мафия в мире никогда не умела так секретить свои обороты и свои доходы, как это умеет делать РПЦ, и свою наличность тоже. В общем, картина, как всегда, прекрасна. Она меня радует. И вот меня же еще упрекают за симпатию к Путину. Представьте себе, вот вы изучаете поведение бегемотов в огне. А у вас есть директор зоопарка, который регулярно свое хозяйство то с одного, то с другого края поджигает. Ну, как его не благодарить за это? Он, действительно, дает возможность наблюдать удивительные вещи.
О.Журавлева ― Александр Глебович, у нас, к сожалению, заканчивается наша первая часть, а я чувствую, что вы уже столько дали замечательных советов, вы уже, можно сказать, деньги на ветер в таком количестве бросили, что я просто даже за вас волнуюсь…
А.Невзоров ― Я постарался не дать ни одного совета.
О.Журавлева ― Вы проконсультировали так подробно Ксению Анатольевну Собчак в отличие от Навального, что это явно свидетельствует о большей симпатии к этому кандидату.
А.Невзоров ― Я же говорю, я буду хвалить, когда будет возможность ее хвалить.
В.Дымарский ― У вас есть другие ходы через посредников.
А.Невзоров ― Пусть занимается ею Белковский.
…
А.Невзоров ― … я с вами. Напомни мне, я поздравил Фараона с днем рождения?
О.Журавлева ― Поздравил.
А.Невзоров ― А перед ST я извинился?
О.Журавлева ― Да.
А.Невзоров ― Всё, отлично. Ребята, меня упрекают, что забросил поповедение. Я не забросил поповедение, но просто каждый раз, когда я рассказываю зрителям и слушателям «Эха Москвы» о православных святых, меня начинают упрекать в какой-то патологичности и в том, что я говорю какие-то выдуманные чудовищные гадости, хотя я всего-навсего рассказываю общедоступные материалы. И поверьте, к сожалению, православие, оно в принципе антисанитарно. И каким-то образом пересказывать бесконечные эти истории, не касаясь грязи буквально, из которой все это сделано, которая является фундаментом, совершенно невозможно. Вот я вам могу рассказать, что где-то в один из этих январских, февральских дней празднуется такой блаженный Прокопий Вятский. У него был один единственный абсолютно гнилой зуб где-то в недрах рта. И когда ему какая-то купчиха пожаловалась, что у нее сильная зубная боль, Прокопий Вятский выломал у себя этот гнилой зуб, затолкал ей в рот и заставил долго сосать. Это к разряду чего относится? Тем не менее, это описано в его житиях. Или там какой-то Исидор Ростовский, он единственное, чем был знаменит – он ухитрился построить себе бобровую хатку на реке из веток и мха какую-то хижину и аки бобр из нее выглядывал. Конечно, среди этих житий могут попасться какие-то удивительные вещи, которые рассказывают скорее о страшной судьбе детей в православных семьях. О так называемой традиционной семье. Была такая Матрона Рязанская, девочка, которая отхватила где-то в два года оспу. Ее, естественно, в православной семье никто не лечил, потому что детей много, многодетные семьи – дофига – помрет кто-нибудь – никто не заметит. Ее не лечили. Она ослепла. Ослепшая, она совершила пару каких-то бытовых проступков типа опрокидывания сестренки случайно с крыльца. И ее избили так, что она больше никогда не смогла ходить – те же самые ее православные родители. С 5 лет она пролежала, наживая только пролежни, никак не растя, никак не развиваясь. Никогда в жизни не читала ни одной книжки. Она святая. Закончилось это все в 35-м году пришли энкавэдэшники, которые перестреляли всех поповских родственников, а саму эту Матрону Рязанскую с отвратительной записью: «Направляется больной выродок Матрона» отправили на принудительное лечение в Москву, где она тоже, разумеется, умерла. Да, это всё патологии, и выглядит патологией, но всё это фундамент православия.
А.Невзоров: Навальный опять демонстрирует упорство спятившего дятла, который долбит бетонный столб QТвитнуть
Вот дождитесь… Сейчас наша Юля прекрасная Латынина, наша любимая Юля заканчивает книгу о христианстве. Мы сегодня с ней беседовали, и она как раз досадовала, что идет не так быстро, как хотелось. Но вот там будет все это подробно и со столь любимыми Юлею реминисценциями, со столь ответственным и серьезным подходом к делу, который является визитной карточкой Юли. Это будет прекрасная книжка, которая очень многим объяснит про христианство. А так вот просто пересказывать эти жития – действительно, я заработаю репутацию какого-то профессионального смакователя различных патологий.
В.Дымарский ― Уже заработали. О.Журавлева ― Уже, уже. Александр Глебович, можно несколько вопросов от наших добрых христиан и не менее добрых атеистов. Вопрос по предыдущей новости, интересуются: «Можно ли считать христианином журналиста, если в Евангелие сказано: «Если тебя ударили по правой щеке, подставь левую», — можно ли считать, что нарушив подобную заповедь, господин Шевченко оскорбил чувство верующих?»
А.Невзоров ― Естественно, я в этом споре за Сванидзе, просто как за сторону, представляющую здравый смысл. Но он повел себя глупо. Ему не надо было идти на эту провокацию, особенно в виде этого огромного лося. Шевченко до определенной минуты держал себя в руках. Но надо понимать, что для них для всех их религиозные верования – это повод, в общем, проявить ненависть. И вот это как раз и религиозные их и исторические представления – это, увы, только генератор ненависти. Там непонятно, кто был хуже, притом, что Шевченко очень достойный парень, несмотря на все свои закидоны. Поэтому тут трудно сказать, кто из них гаже в этой истории. Гаже в этой истории – Сталин.
О.Журавлева ― Вот. Спасибо, кстати! Еще один чисто конфессиональный вопрос. Наши слушатели интересуются, должен атеист соглашаться, когда близкие и друзья зовут стать крестным их будущего ребенка? Это такой, знаете, этический вопрос.
А.Невзоров ― Нет, он не должен соглашаться, потому что ни в коем случае не надо этим диким суевериям, которые, к сожалению, так расплодились последнее время, потакать и со свой стороны делать ничего, что помогало бы торжествовать этому первобытному мышлению, которое грозит абсолютной деградацией этой несчастной стране. Делать не надо, точно так же, как не надо было бы участвовать в освящении сушеной головы — тсантса, если к нему бы обратились его друзья и приятели откуда-нибудь из далеких африканский провинций. Не надо было бы пить месячные вместе со своими товарищами с Соломоновых островов или откуда-нибудь еще, несмотря на то, что они бы обратились к нему за этим. Не надо вообще участвовать во всем этом, потому что через это идет потакание, и это всё становится, увы, общим местом. Не надо этого делать. Надо найти в себе мужество взять и спокойно отказаться.
О.Журавлева ― Александр Глебович, еще один вопрос, точнее, это сообщение: «В Казахстане приступили к обсуждению нового законопроекта по регулированию религиозной деятельности. Один из пунктов – это установка – внимание! – кассовых аппаратов в храмах, мечетях и так далее. Как вы думаете, справятся они с РПЦ Московского патриархата у себя на территории? Что из этого выйдет?»
А.Невзоров ― Нет, у себя на территории они, конечно, не справятся. Вот это уже попахивает галактической войной, потому что попы готовы на всё. Они не боятся ни сатану, ни еретиков, ни даже атеистов, они даже не боятся меня, но они боятся кассовых аппаратов, потому что с той секунды, когда будет установлен первый кассовый аппарат, это будет последним днем РПЦ, потому что всё это, понятное дело, бизнес. И за счет его дикой бесконтрольности, за счет его огромности, за счет отсутствия возможности фиксации прохождения денежных средств и деланья миллионерами и миллиардерами всех этих ряженых ребят, — конечно, всё на этом закончится.
О.Журавлева ― Александр Глебович, кстати, о кассовом аппарате. Вы когда в Швейцарию ездили на коллайдер смотреть, вы там, может, и подзаработали заодно?
А.Невзоров ― Нет, я везде, где могу, зарабатываю. Но там меня, конечно, потрясли. С уникальным предложением ко мне дядька обратился. Все было хорошо, по-дружески, по-доброму. Там есть один очень крупный швейцарский историк литературы, журналистики и публицистики, который собираем посмертные маски всяких известных публицистов и журналистов. И вот мы с ним беседуем, и он мне честно говорит: «Вот я не могу дождаться. Мне нужна твоя посмертная маска».
О.Журавлева ― Как мило.
А.Невзоров ― И я пообещал ему срочно сделать посмертную маску. Это нетрудно.
О.Журавлева ― Прикинулись дохлым.
А.Невзоров ― Нет, зачем? Просто сделаем посмертную маску, будем торговать. Просто посмертная маска — это, извините, любой Пушкин имеет. А вот посмертная маска с автографом – это абсолютный треш. И это, я думаю, будет очень классным товаром. Я это обязательно сделаю. У меня есть ребенок, которой умеет обращаться…
В.Дымарский ― Это, знаете, прижизненная посмертная маска с автографом
А.Невзоров ― Прижизненная посмертная маска с автографом. Ну, офигеть же, да?! Ну, как я мог на это дело не поддаться.
О.Журавлева ― И скелет его в 12-летнем возрасте, да-да-да.
А.Невзоров ― У нас еще одна красивая история. Наш старый приятель кровопийца Чаплин снова возник черной тучей и набросился на моего друга Шнура.
А.Невзоров: Ни одна мафия в мире никогда не умела так секретить свои обороты и свои доходы, как это умеет делать РПЦ QТвитнуть
В.Дымарский ― Стихом набросился.
А.Невзоров ― Да, набросился стихом. Чаплин не понимает, что для того, чтобы выйти со Шнуром на какую-то финишную прямую и, вообще, конкурировать, Чаплин должен был что сделать? Чаплин должен был все эти свои поповские тряпки скинуть и предстать перед народом в майке, в трусах. И вот тогда весь тот бред, который он несет, приобрел бы подлинное звучание бреда. Потому что понятно, что поэт из Чаплина примерно как из меня. В свое время я сочинил стих: «А Дольче и Габбана не сделали кармана, поэтому по яйцам стреляли из нагана». Это всё, на что меня хватило.
О.Журавлева ― Это тонко.
А.Невзоров ― Это мы с ребенком ходили, читали какие-то надписи и по мотивам этих надписей составляли стихи. Вот у меня ничего лучше не получилось. У Чаплина поэтическое дарование примерно такое же, как у меня, то есть весьма, я бы сказал убогое. Конечно, ему надо было раздеться и предстать перед народом в той наготе, которой абсолютно не стесняется Шнур. Он же не понимает одной важнейшей вещи, что сейчас долго, пышно и страстно праздновалась эта вся история с Высоцким. Понятно, что да, времена переменились. И не забывайте, что госвласть сделала все – этого Высоцкого кастрировали, оскопили, ручки ножки укоротили, зубки повынули – он стал совершенно безопасен. Тогда они его все начали срочно сейчас любить. Но ведь Высоцкий – это имя нарицательное. Это тот человек, которого назначает время. Его не может назначить ни один президент. Его назначает время, и он является неким детонатором, символом протеста всей пошлости, глупости, свинства… Я не поклонник Высоцкого, я вообще терпеть не могу музыку, поэтому могу судить хладнокровней всех остальных. Я просто вижу явление, процесс. И хотя сейчас очень много желающих стать наследниками Высоцкого. Вот Шевчук, он чего-то так все время робко мямлит, намекая на то, что является наследником… Да ни фига не является.
В.Дымарский ― Он не говорит так.
А.Невзоров ― Тем не менее, он как бы дает понять это всеми способами. Но выглядит это крайне жалко. Понятно, что сейчас с поправками на сегодняшнее время прямым наследником Высоцкого все равно является Шнур, нравится вам это не нравится. Да, с поправкой на сегодняшнее время, на сегодняшнюю разнузданность, на то, что времена стали сложнее и тяжелее. Хотя сам Шнур не согласен со мной. Он категорически против. Он выводит свою родословную скорее от Скримина Джея Хокинса, был такой чудовищный афроамериканец, который первым начал эти захрипы, он первым начал делать из своих песен сразу целое шоу, наполнять их едким, ядовитым смыслом. Но, тем не менее, понятно, что этот протестный и героический сегодня в России только один, и это Сережа Шнуров.
В.Дымарский ― А он протестный, вы считаете?
А.Невзоров ― Да, конечно, в той же степени… Только протест сейчас другой. Плюс есть такой фактор, как мат, который совершенно незаслуженно и непонятно, почему обижен. И когда я слышу осуждение мата, запрещение мата, я, прежде всего, пытаюсь понять, а почему, собственно говоря? А почему вдруг мат под запретом? А что плохого в мате? Кто сказал, что это плохо? Объясните мне, пожалуйста. Поп сказал?
О.Журавлева ― Роскомнадзор, Александр Глебович.
А.Невзоров ― Роскомнадзор это сделал под давлением попов, дорогая моя. А поп может быть специалистом только в одном вопросе, только в одном вопросе к нему можно прислушиваться: как спекулировать свечками и водопроводной водой. Вот тут им, действительно, равных нет. Но во всех остальных смыслах и вопросах их мнение не имеет вообще никакого значения и не должно приниматься во внимание.
О.Журавлева ― Вот вы, как лидер мнений, ответьте мне, вы прочитали книжку Поклонской?
А.Невзоров ― Нет, я, конечно, не прочитал книжку Поклонской.
В.Дымарский ― А о чем она, извините?
А.Невзоров ― Она суммировала и изложила все свои православно-державные переживания. Но видно, что книжка-то готовилась еще до того скандала с саморазоблачением, когда вдруг в строгий рождественский пост Поклонская на всю страну пропахла уточкой и курочкой, которую она готовит, шинкуя, нарезая, подрезая, брызжа жирком и со всеми тому подобными гастрономическими подробностями, недопустимыми для так называемого верующего человека. То есть все это было до разоблачения, поэтому книжка выглядит сейчас вдвойне и вчетверне глупо. И обсуждать мы давайте ее не будем. Мы лучше будет ждать ту самую книжку нашей Любимой Юльки Латыниной, которая будет очень важной и очень интересной. Оля, вы еще меня хотели спросить, как я помню из телефонного разговора, про эту историю с Бауманкой, да?
О.Журавлева ― Это история не совсем с Бауманкой, но студент был оттуда.
В.Дымарский ― Что он наделал?
О.Журавлева ― Ой, Виталий Наумович, там жуткая история, которая опять выплеснулась в общественную дискуссию. Если человек убил и подробно написал, как надругался, а потом самоубился, — огромная часть аудитории обсуждает, почему девушка, которая, собственно, погибла, почему она была неправа. Что она сделала не так, чтобы с ней так поступили? Сейчас нам Александр Глебович, может быть, объяснит, что было не так.
А.Невзоров ― Я объясню, что здесь проблема-то в другом. Проблема в том, что идет повсеместная тщательная возгонка так называемого гуманитарного мышления. Есть два типа мышления. Один тип – это гуманитарное мышление, основанное на абсолютно химерах, лжи, ну как вся культура основана на абсолютных фантазиях и изначально принципиальном вранье о человеке, причем вранье, устаревающем в течение каждого столетия. Есть сциентическое мышление, которое оценивает эту реальность твердо, честно, чисто и абсолютно адекватно. Другое дело, что чистого синтетического мышления вообще практически не бывает. Оно почти всегда загрязнено какой-нибудь гуманитарщиной. Например, сколько бы я не думал, что у меня чисто сциентическое мышление, оно точно так же контаминированно, точно также запакащено этой гуманитарной фигней…
О.Журавлева ― Вы ворон жалеете, кошек, иногда даже людей.
А.Невзоров ― Нет, слушайте, я могу прослезиться от «Пиратов Карибского моря» или слушая песенку гномов из «Хоббита», «Властелин колец».
О.Журавлева ― Вот. Слаб, Александр Глебович, да.
А.Невзоров ― Потом, хотя я изучаю музыку в том смысле, что она меня интересует как мощное средство воздействия на головной мозг, и в связи с ее действием мне многое становится понятно. Я изучаю музыку, я поддаюсь, тем не менее, под очарование и песен Шнура и с интересом слушаю Фараона. И вообще, как бы не свободен от этого. И, тем не менее, надо нанимать, что эта разница между… и гуманитарным мышлением, она всегда среди тех, кто придерживается и исповедует это гуманитарное мышление, всегда будет плодить эти трагедии.
А.Невзоров: Высоцкий – это имя нарицательное. Это тот человек, которого назначает время QТвитнуть
О.Журавлева ― Почему?
А.Невзоров ― Ну, потому что вот этот культ так называемой любви, убийства, где густо намешана кровь со спермой, где все обязательно в каких-то роковых страстях, — этим культам уже три или четыре тысячи лет. Они тщательно выпестовываются, они являются основным содержанием мировой культуры – вот это вранье про человека плюс вот эти кровь-сперма… Причем, понятное дело, что сейчас этих бедных детей продолжают все равно втягивать в этот гуманитарный тип мышления, хотя, насколько я понимаю, Толстой, он же не для детей писал.
О.Журавлева ― Для детей он писал другие книжки. «Мать сочла сливы…».
А.Невзоров ― Мягко говоря, читать про какую-то тетку, которая все пытается пристроить свою многострадальную вагину между двумя странными персонажами, хотя и в Москве и Петербурге огромное количество богатых самцов, которые готовы были бы попользоваться – я имею в виду Анну Каренину, — которая никак не может пристроиться. Всё пристройство заканчивается под поездом только потому, что тогда была литературная мода выбирать между двумя, а не выбирать между десятью. Или какая-нибудь там гончаровская Вера из «Обрыва» вполне могла бы…
О.Журавлева ― А в большую психиатрию, простите, вы не верите, Александр Глебович?
А.Невзоров ― В большую психиатрию клиническую верить или не верить не надо. Это доказанная клиническая дисциплина с серьезными успехами, с отсутствием, скажем так, многих необходимо теоретических фундаментальных вещей, но выплывающая за счет огромного количества наблюдений, обобщений, которые делали клиницисты. Почему не верю? Верю.
О.Журавлева ― Тогда просто одна из тем, которая была, в том числе, связана с этой историей – то, что очень плохо у нас работают специалисты, которые не выявляют острых психозов и всяких удивительных вещей, потому что на самом деле здоровенький человек при всяком романтическом даже воображении такого делать не должен.
А.Невзоров ― Подождите, но вся ваша мировая литература целиком соткана из этих безумцев, которого кого-нибудь режут под воздействием каких-нибудь эмоций, представлении о прекрасном, о нежности, добре, правде и справедливости.
О.Журавлева ― Опера «Кармен», да.
А.Невзоров ― Мы же все это видим и понимаем, что этот как раз возгонка гуманитарщины, которая приводила, будет приводить и непременно приведет в очередной раз к очередным трагедиям, которые будут обсуждать. Я не говорю, что естественники, они значительно лучше. Вы можете вспомнить и ткнуть в физиономию Больцманом с его диким финалом жизни или Эрнфестом или безумными идеями Гейзенберга о том, что у рейха должны быть атомная бомба. То есть понятно, что и сциентисты тоже ошибаются, но все же это происходит гораздо реже. И нет этого культа – нет культа страдания, любви, переживания.
В.Дымарский ― …сколько заблуждения у сциентистов.
А.Невзоров ― У сциентистов – много. Потому что чистых сциентистов практически нет. Чистое сциентическое мышление – это недосягаемый идеал. Даже меня и то загрязнило.
О.Журавлева ― Александр Глебович, еще одна тема. Нам уже уходить скоро, а вы так и не сказали, почему там так опасен стал интернет, и почему народ стал все больше склоняться к тому, что закрывать надо этот интернет к чертовой матери. Помните, опрос такой был?
А.Невзоров ― Да, помню такой опрос. Это свидетельство колоссальной силы интернета. И понятно, что интернет сейчас справится с любым негативным к себе отношением, потому что он и есть реально одно из величайших открытий человечества последнего времени. Понятно, что уже никогда мир прежним не будет, как бы это не нравилось тем, кто хочет остаться в своей первобытной закупоренности. Понятно, что он привносит чудовищное количество дискомфорта. Понятно, что тот затхлый воздух, который обеспечивают госграницы, который обеспечивают представления о долге и служению Родине, — понятно, что этот затхлый воздух, конечно, очень тяжело переживает то, что рядом есть интернет. Но, я думаю, что интернету это все по зубам. И если у человечества появилось какое-то будущее, то во многом благодаря интернету.
В.Дымарский ― А ваше любимое телевидение помирает?
А.Невзоров ― Телевидение, естественно, умирает, потому что появились такие молодцы как Дудь. Я посмотрел и дико, конечно, завидовал этому мальчишке, и понимал, что да, он полностью себе хозяин, он хозяин своих средств производства. И понимал, что да, действительно, это будущее. Что все эти вурдалаки с постными мордами, которые за деньги пляшут на федеральных каналах, причем за приличные деньги, они, конечно, перемрут и потеряют всякую актуальность.
О.Журавлева ― За это… я не предлагаю выпить, но я предлагаю закончить.
А.Невзоров ― Мы сейчас пойдем курить.
О.Журавлева ― Вот, хорошо. Это не хорошо, но, тем не менее, пойдут.
А.Невзоров ― И ругаться матом.
